Елена Шамрова,
Дрогичин Беларусь
Так чудны все дела Твои, о Боже!
Не описать - так скуден мой язык.
Кто с мудростью твоей сравниться может?!
И кто в любви, как Ты, Господь, велик?!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Ни одна сердечная молитва веры не будет
забыта Господом...
Мир вашему дому! Комментарий автора: Слава нашему дорогому Господу за все!
Буравец Валерий
2017-03-13 07:21:35
Мир вам! Рассмотрим ситуацию: "У нее есть дети? - шепчет кто-то.- Трое их, - врач тихо отвечал". При операции все житейские разговоры категорически запрещены. Они отвлекают внимания.
"Смерть холодной тенью обрамляла
умиравшей бледное лицо.Медсестра так искренне шептала жаркую молитву пред Отцом:- Милосердный Боже! Боже вечный!
Ты сироткам бедным помоги!Обними их ласково за плечи и дойти до неба помоги!" Не такая молитва должна быть? Дети остаётся без матери. Что надо просить? Чтобы Бог дал жизнь матери детей. Для Бога всё возможно! Что мы просим то и получаем. Церковь должна была молится за операцию и верить, что Бог даст исцеление. А молится: "Ты Боже сироткам помоги" Лёгкий выход из ситуации, сваливать на Бога. А Христиане зачем? Сидеть в церкви и скамейки протирать. "Шептала искренне медсестра на операции" - а больная умерла. Где истина? Вот вопрос, что дальше. Значит не то просила или не знала, что просить. Христианин должен просить жизни. А если при молитве умирает человек, значит молящийся не верит Богу?! Тем более когда остаются дети. Надо задуматься над этим! Комментарий автора: Это умирала моя мама, когда мы даже Бога не знали. А молилась медсестра, с которой я встретилась только через 20 лет, когда уверовала.
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
